Новости

В изолятор временного содержания – за чужой отчет

Нередко Оценщик оказывается «козлом отпущения» в различных гражданских и уголовных делах, связанных с продажей и покупкой государственной и муниципальной собственности. Однако иногда подобные истории выходят даже за рамки «условно принятого» в отрасли. НП «СРОО «Экспертный совет» уделяет пристальное внимание защите Оценщиков от непрофессиональных и неправомерных действий различных субъектов – правоохранительных и следственных органов, заказчиков оценки и других лиц. В поле зрения Партнерства попала неординарная ситуация, в которой оказалась Оценщица из Челябинской области.

В 2013 году был выполнен отчет об оценке объекта недвижимости в Челябинске в целях залога при получении ипотечного кредита в крупном банке. Размер займа составил 3,8 млн. рублей, заемщица выплачивала более 30 тысяч рублей в течение шести месяцев, после чего платежи прекратились. Заемщица не отвечала на звонки банковских сотрудников, по телефону работодателя ее также не смогли найти. В процессе следственных мероприятий обнаруживается, что документы, представленные заемщицей, содержали недостоверную информацию. На основании этого сотрудник службы безопасности банка пишет заявление в полицию о мошенничестве. Это происходит в апреле 2015 года, затем в течение нескольких месяцев в поле зрения следователей по очереди попадают: сотрудники банка, принимающие документы на получение кредита, сотрудники риелторских организаций, а также Оценщики.

В августе в офис Людмилы Данилиной, Оценщика с семилетним стажем, пришла следственная группа с обыском. Оценщица столкнулась с неправомерными действиями представителей силовых структур, странными допросами, провела несколько дней в изоляторе временного содержания (ИВС).

Пресс-служба Партнерства взяла интервью у Людмилы Данилиной, поскольку понимание деталей случившегося позволит Оценщикам грамотнее выстраивать линию защиты при возникновении проблемных ситуаций.

Профессиональное оценочное сообщество должно консолидироваться для защиты общих интересов от непрофессиональных и неправомерных действий любых субъектов. В одиночку Оценщик не может противостоять «следственной машине». Однако широкое освещение ситуации в СМИ, а также защита Оценщика со стороны СРОО позволяет повысить объективность расследования. Наглядным подтверждением является ситуация по теперь уже широко известному «делу Ольги Морозовой».

- Как проходил обыск в вашем офисе?

На тот момент я не испытывала ни страха, ни волнения – мне и раньше приходилось общаться со следователями. Вместе с полицейскими пришли две уборщицы нашего здания – в роли понятых. Когда они начали обыск, стало понятно, что в этом деле я буду явно не свидетелем. Мне выдали постановление об открытии уголовного дела. В нем фигурировал объект (его оценивали в 2013 году в целях залога - Прим. ред.), который я не оценивала и вообще впервые видела. В постановлении на обыск было написано, что они собираются найти в моем офисе трудовые книжки заемщицы, справки 2-НДФЛ, договоры с риелторами и т.д. Все это документы, к которым я по определению не имею отношения. Я попыталась объяснить, что в офисе Оценщика могут быть только правоустанавливающие документы на объекты собственности. Тогда они принялись искать все, что относится к риелторской организации, проходящей по этому делу. Я предложила им контактный телефон риелтора, с которым я время от времени работала. Также для записи информации с моего компьютера я предложила несколько чистых дисков, однако следователи отказались от них и предпочли забрать жесткий диск со всеми рабочими файлами.

Руководитель следственной группы при этом кричала: «Мне все это надоело! Мы сейчас ее закроем!». После мы поехали на обыск в мою квартиру, где тоже ничего относящегося к делу не нашли. Затем меня задержали и повезли в отделение полиции.

- В чем заключалась следственная версия?

Их версия состояла в том, что Оценщик, то есть я, завысил в разы рыночную стоимость, что всем объектам «красная цена» – 200 тысяч рублей. Сотрудник ФСБ, присутствовавший на допросе в отделении полиции, утверждал, что моя вина уже доказана (только где? когда? и кем?), что некий авторитетный эксперт провел экспертизу, и им были применены уникальные подходы и методы, расчеты эксперта обоснованы, размер его отчетов намного больше размеров моих, что объекты мной оценены чуть ли не в четыре раза дороже рынка. Видимо, во всех этих структурах работают исключительно некомпетентные специалисты. Ведь все забывают о том, что Оценщик только рекомендует стоимость, а решение о выдаче кредита принимает коллектив банка. Ну, и в конце концов, огромные размеры отчетов вряд ли говорят об их качестве. Хочу подчеркнуть, что саму экспертизу я не видела. Спрашивали и пытались выбить какие-то признательные показания по объектам, которые я даже не оценивала.

- Что происходило в отделении, а затем в изоляторе?

В 14 часов я получила постановление о том, что меня посадят. Я внизу сделала приписку, что нет оснований для посадки, чем в очередной раз возмутила следователей.

Только в 17 часов следователь начала вести протокол, как раз когда появился бесплатный адвокат. Он тут же посоветовал мне «посодействовать следствию, потому что от этого всем будет только лучше».

Я провела полтора суток в ИВС, ночью мне вызывали скорую помощь.

- Оказывали ли на вас давление в следственном изоляторе?

Давление оказывали со всех сторон. Следователи мне заявили, что другие проходящие по этому делу подозреваемые уже «сдали» меня. «Сокамерницы» уверяли, что дело быстро раскручивается (банковские сотрудники, как я потом узнала, действительно признались в том, что получали вознаграждение). Я же стояла на своем, потому что понимала, что мне нечего скрывать, и с готовностью предоставила доступ ко всем документам. Было бы странно, если бы я решила нести ответственность за чужие отчеты.

Были и забавные моменты. Например, следователь задала вопрос «Почему вы не спросили у продавца недвижимости, сколько она должна стоить?». Я попыталась объяснить, что заинтересованные лица не могут дать объективную оценку стоимости жилья.

В день, когда я освободилась, ко мне приехал адвокат, который мне пояснил, что освобождение из-под стражи стало возможным только благодаря его усилиям. Как потом выяснилось, полиция заинтересовалась мной, потому что заказчики нескольких моих отчетов (также оказавшиеся среди неплательщиков) пришли ко мне по рекомендации от риелторской компании. Однако адвокат мне сказал, что во всех доступных ему материалах дела нигде нет упоминаний об Л.В. Данилиной, более того – ни в одном томе дела нет моих отчетов об оценке. Я просто случайно попала под молот.

- Когда вы начали работать с этим банком? Можно ли предыдущий опыт сотрудничества назвать успешным?

Я была аккредитована в марте 2012 года. До этой истории все замечания сводились к: «поставьте здесь НДС, там приложите новый полис, укажите ссылку на эту формулу». В этом году требования ужесточились. Мне, например, заявили, что необходимо убрать выбросы по аналогам и исключить большой разброс цен в моем отчете.

Челябинская область считается одной из самых «закредитованных». В нашем регионе у каждого второго жителя – по два-три кредита. Уже в прошлом году я проходила по делу, связанному с этим банком, в качестве свидетеля.

Во всей этой истории меня больше всего возмущает формулировка о возбуждении дела о мошенничестве, ведь банк заявляет, что 3 млн. 700 тыс. рублей были у них украдены. Как будто в банк ворвались люди в масках и забрали купюры из кассы. У банка в залоге осталось имущество, почему бы не пойти в суд и выставить залог на торги. Не начинайте сразу с рассылки коллекторов, работайте с заемщиками, предлагайте реструктуризацию – это нормальная практика.

- Какие перспективы у вашего дела? Чего, по вашему мнению, следует ожидать в ближайшем будущем?

Нам удалось одержать маленькую победу: в результате заседания было признано, что обыск в моей квартире был незаконным.

Сейчас я нахожусь в статусе подозреваемой. Адвокат мне заявил, что раз я провела полтора суток в ИВС, я уже точно не вернусь к статусу свидетельницы. Возможно, моя дальнейшая судьба зависит от всех остальных проходящих по этому делу. Всю группу подозреваемых называют ОПГ.

У меня началась настоящая мания преследования: уверена, что мой телефон прослушивают, сменила почтовый ящик, стараюсь поменьше общаться с коллегами, чтобы не поставить кого-то под удар ненароком.

- К каким выводам вы пришли на основании этой истории? Что бы вы сейчас сделали иначе? Что можете посоветовать коллегам-Оценщикам?

Уже в апрельских областных новостях я видела сюжет о том, что ФСБ вместе с полицией врывались в отделения банков и офисы других специалистов. А в августе пришли ко мне. Я потом узнала, что группа следователей, состоящая из 10 человек, в тот день была на ногах с 4-х утра. Они с раннего утра ездили по риелторам и банковским сотрудникам.

При упоминании этого банка у многих челябинских Оценщиков сейчас колени подкашиваются. Некоторые из них хотят совсем уходить с рынка. Моя подруга-Оценщица, которую чуть раньше стали таскать к следователю, закрыла свое ИП, уволила сотрудников и сидит дома. За сложные оценки теперь боятся браться. Другая моя коллега утверждает, что она теперь профессионально непригодна. Она смотрит на заказчика, а везде мерещатся мошенники.

- Можно ли как-то минимизировать риск попадания в подобную ситуацию? Или опасность задержания есть у каждого оценщика?

Самое страшное – это оказаться один на один с государственной машиной. Когда я была в отделении полиции, ко мне зашел «друг», который стал меня призывать, в унисон со всеми остальными, посодействовать следствию. На тот момент я не знала, кому позвонить. Было бы здорово, если бы Оценщик в такой ситуации мог обратиться к СРОО и получить полноценную юридическую, да и моральную поддержку. Ведь важно знать, что за тобой стоит профессиональная федеральная структура, имеющая авторитет в органах власти.

Кроме того, я считаю, что необходимо изменить отношения полиции и ФСБ к оценочному сообществу. Нужно объяснить им, возможно, в рамках лекций и круглых столов, как именно Оценщики устанавливают рыночную стоимость, что они используют в своей работе, как взаимодействуют с собственником, банками, риелторами, в конце концов – как они зарабатывают свой хлеб. Без этого, боюсь, взаимное недоверие будет только расти.

  Описание ситуации приведено со слов Л.В. Данилиной.
Интервью брала специалист пресс-службы Партнерства Мария Чеснокова.

Партнерство продолжает следить за развитием событий и надеется на объективное расследование.

См. в «Фейсбуке» ‪#‎челябинскоедело‬

Материалы по теме:

• подборка материалов по «делу Ольги Морозовой»;
• статья Каминского А.В. «Рубикон оценочной деятельности».